Военкомат отправил на обследование в психушку

В ноябре 2016-го я потерял маму в результате инсульта, пережил финансовый крах, кое-как смог удержаться от самоубийства и понял, что со всем этим надо что-то делать. После полугода депрессии и суицидальных мыслей летом 2017-го я обратился к психотерапевту в частную клинику. Врач поставила диагноз: расстройство приспособительных реакций (если по-простому — депрессия в связи с тяжелой жизненной ситуацией) и назначила курс антидепрессантов.

На тот момент я заканчивал первый год в магистратуре юрфака. Желания и возможности учиться не было, и я принял решение отчислиться. Лишившись статуса студента, я автоматически потерял и отсрочку от призыва.

Служить не хотелось, но идею три года бегать от военкомата, пока не исполнится 27, я считал глупой авантюрой. Оставался один путь — проверять здоровье. Мои физические недуги по степени тяжести не освобождали от службы, и я решил честно рассказать в военкомате о своих проблемах с головой, о том, что хожу к психотерапевту и принимаю антидепрессанты.

Выслушав, психиатр в военкомате сообщил мне «радостную» новость: для подтверждения диагноза и вынесения решения о негодности мне придется лечь в психиатрическую больницу: минимум на две недели, максимум — на месяц.

— Там хоть безопасно? — спросил я. Врач со смехом ответил, что это самое безопасное место в мире.

Больница в моем городе (Казань) выглядит именно так, как в фильмах: старое трехэтажное здание XIX века из красного кирпича. По двору с фонтаном, понятно, не работающим осенью, прогуливались люди, похожие на тени живых.

Добровольно сдаться в психушку не так просто, как вы думаете. Я уговаривал себя две недели, но когда наконец дошел до приемного покоя, с трудом сдерживался, чтобы не сбежать.

На стульях своей очереди ждали несколько пенсионеров, но меня, как пациента по линии военкомата, приняли вне очереди. Дали градусник и сразу, ругаясь, отправили домой: от волнения у меня поднялась температура, а больные физически пациенты им были не нужны. История повторилась еще дважды.

Я добросовестно лечился, но организм слишком переживал из-за предстоящего приключения. В итоге, приняв двойную дозу аспирина, через неделю я все же выдержал градусник-тест. Параллельно со мной оформляли прием девушки, которая была явно не в себе и пела гимн РФ.

Моя одежда и наушники отправились по описи на склад, документы и телефон взяла с собой медсестра, которая меня сопровождала. Переодевшись в принесенную из дома удобную одежду, я становлюсь пациентом мужского отделения.

Все дни тут одинаковые. Каждое утро нас будят в 6:00. Вставать не хочется, но персонал не отстанет. Я иду в туалет, захватив пасту и щетку.

Туалет в психушке (тот, что для пациентов) — испытание не для слабонервных. Никаких кабинок или хотя бы перегородок — просто три дырки в полу и две раковины.

К счастью, призывников иногда пускают в нормальный туалет для персонала — если хорошо попросить. Вообще, блага цивилизации — это то, чего больше всего не хватает в больнице, где на все отделение из 60 с лишним человек вот эти дырки в полу и два душа. Почистив зубы и обменявшись приветствиями с местными обитателями, которые с утра набиваются в туалет для пациентов, чтобы выудить из кого-нибудь сигарету, я одеваюсь и думаю: как же хорошо, что я не курю.

Сигареты — аналог наркотика здесь. За них многие готовы отдать еду или унижаться. Конечно, курение официально запрещено, но тут рассуждают по принципу «не пойман — не вор».

Утром у призывников единственное время, когда можно выйти на улицу: пятнадцатиминутная уборка территории. Идут не все, кому-то лень, кто-то спит, несмотря на крики персонала. Я всегда иду: работы там на пять минут, а когда сидишь сутки в четырех стенах, радуешься самой малой возможности выйти и подышать полной грудью.

На уборку выводят только тех, кто лежит по направлению из военкомата: боятся, что больные могут сбежать, такие случаи были. Призывнику сбегать незачем, потерпеть две недели — и все.

После уборки и завтрака нас переводят на «острую половину» отделения, пока санитарка моет пол в наших помещениях. Там лежат неадекватные пациенты, за которыми нужен особый надзор.

«Острая половина» больше всего напоминает локацию из хорроров про психушки. Высокие потолки, белая плитка и жуткая смесь запахов мочи и медикаментов.

Я лежу на «спокойной» половине, и она больше похожа на санаторий эконом-класса. Половины разделены дверьми. Переводят нас перед каждым приемом пищи, кроме ужина, и каждый раз мы почти час сидим в компании потерянных и неадекватных людей.

Впрочем, большинство — безобидны. Лекарства так бьют по ним, что бедняги не то что буянить, ходить нормально не могут. Эксцессы случаются, но в основном местный контингент только мотает нервы персоналу.

Кормят как в обычной столовой, не ресторан, конечно, но есть можно. Все остальное время помимо еды, ожидания и сна мы либо ходим на обследования, либо просто страдаем от скуки. Кто-то смотрит телевизор, некоторые из больных наматывают километры, вышагивая по коридорам.

Обследования для призывника — это посещение 5 и более врачей, программа составляется все индивидуально. Аналогично определяется и срок пребывания в больнице, он зависит от диагноза, с подозрением на который тебя направил военкомат.

Эпилептики, например, могут лежать вплоть до 30 дней. Такая же ситуация с лунатиками. Невротиков и депрессивных не держат дольше двух недель.

Нас водят к психологам, мы проходим тесты на внимание, реакцию, отвечаем на вопросы о своем эмоциональном состоянии и сексуальных предпочтениях. Нам просвечивают рентгеном черепа и проверяют рефлексы. В принципе делается все, чтобы получить достоверный вывод о возможности доверить человеку автомат.

Никто не хочет потом быть виноватым в том, чтобы на службе кто-то из нас выбросился из окна или начал расстреливать сослуживцев.

Отбой здесь в 22:00. Организм после типичного для горожанина сбитого режима долго не может привыкнуть к столь раннему отходу ко сну, но на вторую неделю становится более-менее терпимо. Свет в отделении полностью не отключают даже ночью, он горит в коридоре на «острой» половине.

Ах да, и в палатах нет дверей, чтобы в любой момент можно было наблюдать за пациентами. Все остальные двери в отделении всегда закрыты на ключи, которые есть только у персонала.

Телефоны все сдают перед поступлением в отделение.

Мобильником можно пользоваться два раза в неделю, по часу, его выдают в строго определенное время. Если страдаете интернет-зависимостью — то для вас созданы отличные условия, в которых вы быстро отвыкнете от Сети.

Теперь о местных обитателях. Большинство относительно адекватны. Относительно — значит, они не будут бросаться на тебя или угрожать.

Обычно. Но иногда наступает время этих самых историй. Один дедушка рассказывает, что видел НЛО, что по отделению ходят какие-то «невидимые», с которыми он иногда дерется.

Другой, молодой пацан, ради шутки сообщил полиции о том, что нашел свой труп. Просто позвонил и назвал свои паспортные данные. Понятно, что слуги закона юмор не оценили.

Третий, то ли в шутку, то ли всерьез, собирается создать свою партию и выдвинуться в президенты. Его тут так и называют — «Президент». Смех смехом, но парень действительно интересно рассуждает, да и историй у него куча, он травит байки по просьбе призывников, страдающих от скуки.

Например, о том, как он ездил в Москву за грузовиком для ассенизаторов — просто наложить на бит, и вот вам трек группы «Кровосток». Другой персонаж рассказывает, как однажды прокатился на велосипеде от Чебоксар до Казани (150 км), потому что у него не было денег на дорогу.

Один старикан изображает из себя вечного больного. То сердце у него прихватит, то еще что. Свои представления он разыгрывает, чтобы привлечь внимание.

Как только его начинают игнорировать, спектакль кончается. Мы про себя называем его Актером. Если говорить о полной клинике, то совсем неадекватных в отделении всего два человека.

Они не говорят, ходят туда-сюда, смотрят в потолок и пускают слюни. Но по словам медсестер, иногда могут проявлять агрессию, и их тихий вид обманчив.

Больных лечат таблетками, которые им выдают несколько раз в день. От них у многих путается речь и трясутся руки.

Призывников только обследуют, лечение нам не положено. Как объясняют, нас специально держат определенное время в такой атмосфере, чтобы посмотреть, как мы поведем себя в стрессовой ситуации. На вторую неделю моего заключения становится настолько скучно, что я просто убиваю время любыми способами, не запрещенными законом.

Хожу по отделению, смотрю телевизор, по которому показывают одни и те же серии «Доктора Хауса», считаю плитки на полу. Все обследования пройдены, остается только ждать медицинской комиссии, которая и решит, что с мной делать.

С 10 до 12 и с 16 до 19 могут приходить посетители. Меня навещает друг, близких родственников у меня нет, а остальным я решил не говорить. Призывники держатся вместе — только между собой можно нормально поговорить, а бредовые истории других пациентов, в конце концов, надоедают.

Также меня спасали книги: в отделении оказалась неплохая библиотека, хотя физическое состояние книг оставляло желать лучшего.

Персонал.

У всех, от врачей-психиатров до санитарок, явные следы эмоционального выгорания. Такова суть этого места: оно вытягивает силы из тех, кто тут работает, и дает злость на пациентов и людей в целом.

И вместе с тем нельзя не уважать людей, которые работают в таких условиях и с таким трудным контингентом. И наконец, на двенадцатый день моего пребывания приходит время комиссии. Меня приглашают в кабинет заведующего, спрашивают, хочу ли я служить.

Естественно, помня о том, в каком состоянии я был на гражданке, отвечаю, что нет, так как боюсь не справиться с собой в армии. Но все не так просто. Врачи отмечают, что я держался слишком спокойно для своего диагноза, что можно объяснить как выздоровлением, так и эффектом от антидепрессантов, которые я принимал перед больницей.

Поэтому по мне нельзя дать однозначное заключение. Вместе с тем отправлять в армию тоже нельзя, так как были обращения к психотерапевту. Принимают соломоново решение: меня ставят на наблюдение по месту жительства сроком на один год.

Я обязан ходить к участковому психиатру и отчитываться о своем состоянии. На этот год мне дадут отсрочку от призыва. Что же, могло быть и хуже.

А теперь мне остается только дождаться старшего медбрата, который принесет мои вещи, переодеться — и все, я на свободе. Со мной одновременно уходит еще один призывник, с которым я успел подружиться. Его признали здоровым, как он и хотел.

Но сейчас нас не так сильно волнует армия. Больше всего мы просто хотим покинуть больницу и вернуться домой. Ох, это сладкое чувство свободы! Мы идем по больничному двору и физически наслаждаемся им.

Я, как и придумал заранее, включаю трек из «Стражей Галактики», под который Питер Квилл танцевал в начале (Redbone — Come and Get Your Love). И пританцовываю сам.

Звуки города, от которых я уже отвык, обрушиваются на голову: шум машин, голоса людей, гул ветра. Они звучат так, как будто я слышу их впервые.

Вот и все. Я прохожу через КПП и наконец-то оказываюсь на свободе.

А каков итог? Проведя двенадцать дней в обществе психически больных, я понял, что я не один с такими проблемами. И мои трудности явно не столь серьезны, как у тех, кто лежит в больнице. Я узнал, что могу выдержать многое, гораздо больше, чем думал. Вообще, как ни странно это прозвучит, я рекомендовал бы каждому попробовать полежать в подобном заведении — просто чтобы прочувствовать атмосферу и начать ценить свою жизнь и простые блага цивилизации.

Депрессия, Военкомат и Дурка. Часть 2. In vitro

По просьбе некоторых людей, с кем я лежал в дурке, некоторые детали повести были изменены. Если вы это читаете, ребята — просто знайте, что мы пережили отличное приключение Мы Знаем, а другие «пока» Не Знают!

Первая часть тут:

После всего произошедшего и поездки с другом в лабу я начал приходить в себя. Потихоньку, помаленьку. Но уже появлялись силы на деятельность.

Понимая, что я просрал много времени впустую, особенно в части закидывания документов в Аспирантуру (но желания в нее пойти упало к нулю), то мне предстояла армия. Либо служить, либо откосить. На откос нужны деньги.

Начал брать подработки, чтобы накопить примерно 20000 рублей. Я не знал, сколько у меня уйдет на анализы.

Изучение детской медкнижки (примерно 8-10 см толщиной) показало, что имелись проблемы с суставами. ВСД, плоскостопие и частые болезни в детстве не канали (хотя у Кисоглави с плоскостопием прокатило, обидно блин!).

Через знакомых семьи съездил к врачу, которая несколько лет работала в военкомате. Ну, как работала — их 2 раза в год привлекают подработать (за копейки, ну да ладно). С ней поговорили примерно час, я рассказал все, что знаю, показал медкнижку детскую, старые анализы.

Сразу сказал, что в армию не хочу идти, чтобы не усугубить болячки и не стать инвалидом. Тогда был небольшой страх из-за этого. Но упомянул, что ломать себе что-то, притворяться невменяемым и прочим не буду — все в рамках регламента и законов.

Врач поглядела, послушала, сказала, что в теории есть за что зацепиться. Сказала копать в сторону суставов и сердца, но по ее мнению — в армию я точно не гожусь и не пойду. Болезней реально много, причина тоже веская.

Это успокаивало. Но она предупредила, что возникнут сложности с военкоматом — по ее общению со старыми коллегами военкомат болеет «вечным недобором». Военкомату надо выполнять план (потому что не выполнили — доедают хуй без соли вместо зарплаты), и мои болячки могут показаться им «очередным косарем».

Был накидан небольшой план — сделать снимки суставов и спины, проверить органы, мало ли + до кучи других анализов. Хотя бы один диагноз на категорию «В» в военкомате я должен был набрать!

Время до октября и старта осеннего призыва пролетело быстрее, чем когда я 2 месяца валялся овощем. Когда ты занят чем-то — время ускоряется. Повестка пришла быстро, стоило лишь о ней вспомнить, и мое тело оказалось в стенах нашего районного военкомата.

Хуевого военкомата. Никогда не любил это место. Каждый год из военного стола универа носить справку, что ты не отчислен, проходить медосмотр, хотя есть отсрочка… Как там говорится: «Военкомат — страна чудес.

На день пришёл — на год исчез».

Военкомату абсолютно поебать, здоровый ты, больной, мертвый — ты дух бесплотный и единичка в плане. Разве что после получения билета или 27 лет ты переставал быть для них интересен. Но после бакалавриата я знал, что моя степень годности варьируется между «Б3-Б4», и еще чуть-чуть осталось, чтобы получить «В».

Мои попытки откосить, по какой-то причине, раздражали отца. Он — бывший военный, веривший, что в военкоматах сидят офицеры, а чудо-в/ч вылечит даже мертвеца, ну или хотя бы сделает из обезьяно-подобного еблана подобие человека разумного. Да, у него был пункт на то, чтобы я непременно попал в армию.

Но в военкоматах он не был после развала СССР, а я уже 10 раз сходил, посмотрел, сравнил. Воняет говном. Так что ругань и ссоры на тему армии стали обыденностью.

После магистратуры он уже устал со мной спорить и забил хер – «сам ебись, я тебе не помощник».

На анализы ушло 14000 рублей, а на оставшиеся 6000 я отремонтировал два зуба. Лишним не будет. Выяснилось, что спина и таз не в порядке.

Кифосколиоз (из-за которого одна нога была короче на 1 см и я ходил неуклюже), две грыжи Шморля (небольшая в грудном отделе и большая в пояснице), но мой основной диагноз – Двухсторонний диспластический коксартроз тазобедренного сустава (по ширине суставных щелей тянул на категорию «В»). Не ожидал, что настолько все плохо. Хотя, учитывая не особо удачное рождение с криворукой медсестрой в роддоме, когда тебя криво вытаскивают из мамы, сильно тянут за ножку (ставшей больной потом), и бонусом сворачивают шею.

Бинго, сука! А еще причины того, почему я ненавидел физру и тяжелые нагрузки, после которых болела голова, чесались десны, иногда темнело в глазах. Ну и хроническая усталость с периодическими мигренями.

Грыжа Шморля, крупная. Если шупать позвонок и одновременно смотреть на рентген — пот выступает на лбу.

Коксартроз на оба бедра уже был интереснее. Я мог получить в наследство от дедушки, который на ту же больную ногу к 40 годам получил пластину в ногу, а еще через пару лет — замену сустава. Заменил дедуля за счет государства, ибо за свои деньги вышло около 100 000+ рублей.

И мне в далеком будущем этой участи не избежать, так что мазать суставы мазью с акульим жиром (А!), кушать хондроитин с глюкозамином, ЛФК, вправление суставов 1 раз в 2 года, с осторожностью пить нестероидные обезболы (в частности, ибупрофен). И сексом трахаться осторожно!

Померив расстояние каждого сустава (между головкой бедра и впадиной) — получалось по 2-3 мм. Это написано врачом в заключении. Достаточно для категории В (по 65 ст. Расписания болезней). «Дырки в тазу» — это кишечник. Справа сверху видна часть почки.

А по УЗИ органов я нашел увеличенные желчные протоки в печени (наверное, от херового питания в период получения высших образований), маленькая добавочная долька селезенки (просто есть), немного опущенные почки (нефроптоз двух почек 1-й степени), на которые я не обращал внимания, и стало понятно, почему я часто бегаю по-маленькому в туалет.

Пришел я в военкомат с кучей бумаг, тубусом, внутри которого лежали свернутые рентгены (остался с инженерного бакалавриата). Как назло, пришел первым, и моя повестка оказалась снизу, под остальными. Тетеньки, чтобы всех уравнять (и тех, кто пришел рано, и тех, кто опоздал) их еще тасуют как карты.

Через 1,5 часа очереди я попал на освидетельствование. Старался сделать упор на хирурга, которая минуту изучала рентгены и ничего не сказала. На лице у нее было примерно такое выражение лица с фразой, когда она смотрела в мои анализы:

Остальных врачей прошел быстро, в последнем кабинете меня задержали. Сказали, что хирург заходила, сказала, что я рентгены с собой таскаю, но она не может поставить мне категорию В, ибо я это делал в частной клинике. Но в обычную больницу меня не хотят положить и проверить суставы, ибо вмешалась психолог! Она недовольна! В личном деле нету характеристик с двух прошлых школ (когда я учился 3 первых класса в одной и полгода в другой, пока не перешел в обычную школу и не закончил 11 классов).

И еще с магистратуры характеристика потерялась, ай-яй-яй!

Какой-то цирк! Как будто мои хорошие характеристики не говорят, что я не еблан. Ладно, хер с вами, потрачу месяц и соберу 3 бумажки. Расписывать особо не буду — пришел, показал бумажку из военкомата, в магистерском вузе сделали быстро, даже похвалили за красный диплом.

В с младшими школами получил отписки — «Учитель, у которой учился такой-то такойтович, у нас давно не работает, и не может дать характеристику. Но по оценкам их архива — не долбоеб. Все».

В процессе сбора бумажек я еще сходил подстричься, налысо. Патлы, торчащие из головы, лезли в глаза и закручивались после мытья головы. Раздражало. 200 рублей — и ты лысый, похожий на черта человек. Зато какое охлаждение головы, и когда рукой проводишь и цепляешь щетину — кайф.

А военкомат, который послал меня собирать это бюрократическое гавно, еще и названивал. «Вы че так долго! У нас кончается терпение!». Я уже готовился начать второй раунд борьбы за суставы, как внезапно за меня зацепился психолог.

— «Ой, жалко, что нет ваших характеристик с младших школ. Это печально! Вы знаете, ваш тест психологический, который вы проходили в школе, устарел — надо заново пройти! А еще я нашла пометку карандашом в деле, что вы когда-то жаловались на плохой сон (ага, только я был студентом-очником и ездил на другой конец города учиться, попробуй выспаться). У нас возникают сомнения».

Какие еще нахуй сомнения? Я у вас был 8 раз и каждый раз вам было похуй. Я же видел пометку карандашом в деле, вашу — «А, здоров». Я уже понимал, что начнется футбол с перебросом на весну, потом опять на осень, и так до 27 лет. Примерно несколько лет футбола до военного билета, пока они не устанут или я через суд не попрошу побыстрее его выдать.

В общем, прохожу тест. Знаете этот тест на 500+ вопросов? Вроде Тест MMPI (СМИЛ) называется. И похож на бланк ГИА/ЕГЭ.

И ручку черную выдают. Это такой же, только мини-версия на 100+. Меньше повторений и однообразных вопросов.

Вопросы вы найдете в интернете. Может, даже посмеетесь с формулировок «Иногда я ощущаю странные чувства и ощущения внутри (Да)_______ (Нет)_______ (Наверное) _________». Какие чувства и ощущения? От чего? Какой по 10-балльной шкале? Или такой вопрос: «Иногда мне снятся странные сны (Да)_______ (Нет)_______ (Наверное) _________».

СУКА! А «странные» — это какие? Сны с голыми хорни-девушками — это «Да», или «Нет», или «Наверное»? И вот таких расплывчатых вопросов много, под ответами обычно какое-то значение зашифровано. Наберешь кучу баллов в какой-то шкале — опа, выпадение из нормы.

Пока я писал тест, вместе с другими военкоматовцами, всем параллельно дали бумажку с 7-ю вопросами. Там было про мою религию, про мое отношение ко всяким нехорошим вещам, группировкам. Заполнить его может и обычный ребенок, сложностей мало.

Пишешь «Никак не отношусь, я же не долбоеб» и все. У одного военкоматовца, который, как я понял, шел на службу (но был немного туповат), возникали вопросы и по тесту, и по новой бумажке. И смешно, и грустно.

И ему девочка, помощница психолога, подсказывала ответы и что писать. Подсказывала, потому что он шел в армию. Пиздец.

Потом ты отдаешь этой девочке все заполненные бумаги — она вбивает в компьютер данные, а бланк на 100+ вопросов быстро проверяет, кладет в аппарат для проверки и ждет пару минут, пока результаты обработаются. Аппарат закончил со словами «Все нормально».

И тут должно было все закончиться. Но нет. Психолог, получив все результаты, не унималась. Что-то подозревала. Последствия смерти кота и прочих пиздецов прошли и не влияли на мою жизнь, внешне я тоже привел себя в порядок. Но она сомневалась. Максимум могла зацепиться за ту пометку про плохой сон, только я в новом тесте писал, что сплю нормально.

Но когда Психолог сомневается — это означает «надо обследовать». Написала бумажку, положила в дело и сказала мне идти в последний кабинет. Потом она принесла мое дело в кабинет и меня вызвали.

Разговор был про то, что надо мне лечь в ПНД на обследование. Я пока отказался. Какая, к черту, дурка? Я себя поехавшим не ощущаю, хоть и протекала недавно крыша, от пиздеца в жизни.

Мне выдали повестку, чтобы я пришел через 3 дня и дал ответ — ехать в ПНД или нет. Дома совещался, обсуждали. Родные удивились, конечно.

Отец решил «раз сказали — ложись». Мама и остальные не так грубо тоже решили «Ложись, тебя посмотрят, чтобы убрать все лишние подозрения». У меня еще был день все обдумать.

Я и думал. Вспоминал ситуацию последнего года. Свое самочувствие.

Внутренне согласился с родными, что надо ложиться и проверить, все ли в порядке.

Примерно так и выглядит ПНД. Здания старые, квадратные, периметр огорожен забором (иногда с проволокой).

На следующий день пришел в военкомат, дал согласие, получил бумажку — через несколько дней явиться в такой-то ПНД. С отцом и мамой съездил за день в ПНД, который был в часе езды на автобусе. Посмотреть, поспрашивать что да как.

Заведующий нас успокаивал, заливал красивые речи в уши родителей (и мои тоже), что ПНД — это филиал рая на Земле. За всеми следят, всех лечат, всех кормят, домой на выходные отпускают, никого не унижают. Что меня могут (но не факт) держать не стандартные 21 дня (3 недели), а всего неделю! Красивую сказочку рассказывал этот «Менеджер по продажам» в медицинском халате.

Завтра я, уже с вещами, должен был ехать в ПНД на оформление. Я потратил остатки дня на чтение отзывов о ПНД (были средние), смотрел, что происходит в среднестатистическом ПНД, читал на эту тему истории. Примерно понимал, чего ожидать от места, и морально настраивал себя.

Начал собирать вещи в портфель: блистер обезбола нимесулид (от мигрени, если вдруг будет), мазь «Звёздочка», купил пару пачек сигарет (хороших и плохих), зажигалка, спички, зарядил павербанк, телефон с зарядкой и наушниками, закинул денег на телефон. Пару комплектов сменной одежды, пластиковая кружка и одноразовые стаканчики, зубная паста и щетка, туалетная бумага, мыло с мыльницей, крем для бритья, пара одноразовых станков, два полотенца.

Из развлечений взял пару книжек и журналов, тетрадь с карандашом, ручку, игральные карты.

Из еды: небольшой запас сладостей и закусок, сок, минеральную воду.

Когда ложился спать — вспомнил про шлепанцы и небольшой запас денег. И транспортная карта, и банковские карты остались дома.

Спал в ту ночь хорошо. Хоть и перед сном прокручивал в голове сценарии того, что будет. Были риски, что многое отберут и вернут под конец пребывания.

Хоть и были истории про то, как авторы лежали спокойно с телефонами в палатах, и там же их заряжали. Почти везде было написано, что будут встречи, а из комнаты медсестры можно звонить домой и друзьям, ибо там хранят телефоны. Очень много информации, которую надо переварить.

Должна быть полезной, хоть и противоречивая.

Осень, ноябрь. Субботнее утро.

На улице поздняя осень, холодно, уже где-то лежит снег, а где-то гололед. Автобус ехал к остановке крайне медленно, и по городу ехал не особо быстро. В наушниках играла музыка. Я запомнил несколько песен, которые будут ниже. Хотелось слушать грустную и медленную музыку, ведь я еду в неизвестное место, в котором меня ожидают приключения.

Чем грозит обследование в психбольнице от военкомата

Отказ от обследования в ПДН от военкомата может доставить призывнику немало проблем. Закон «О воинской обязанности» предоставляет врачебной комиссии право назначать дополнительное освидетельствование в стационарных условиях (п. 4 ст.

5.1). Военкомат посылает на обследование всех молодых людей, имеющих проблемы со здоровьем. Процедура необходима, если психиатр врачебной комиссии затрудняется самостоятельно определить группу годности молодого человека.

Закон разрешает обследовать призывника в амбулаторных условиях. Однако в большинстве случаев врачи настаивают на помещение в стационар психоневрологического диспансера.

Можно ли отказаться от обследования

Освидетельствование по направлению военкомата является обязательным. Врачи психоневрологического диспансера в большинстве случаев настаивают на помещение будущего солдата в стационар на срок от 14 до 30 дней.

ФЗ «Об основах охраны здоровья в Российской Федерации» закрепляет условие добровольного согласия призывника на выполнение любых медицинских процедур (статья 20).

Принудительная госпитализация в ПНД согласно нормам закона допускается в случаях:

1. Беспомощности пациента.
2. Опасного для жизни и здоровья окружающих поведения гражданина.
3. Ухудшения психического состояния без срочного медицинского вмешательства.

Однако уклонение от дополнительного обследования предполагает назначение административного наказания (ст. 21.6 КоАП РФ).

В такой ситуации молодому человеку следует написать отказ от обследования в стационаре ПНД от военкомата. Заявление составляется в свободной форме на имя председателя призывной комиссии и содержит просьбу о присвоении группы годности на основании документов, имеющихся в личном деле. В качестве нормативной основы указываются законы № 323-ФЗ и № 3185-1, закрепляющие добровольность обращения за психиатрической помощью.

Отказаться от освидетельствования можно в психоневрологическом диспансере. Для этого следует написать заявление на имя главного врача медучреждения. Любой гражданин имеет право на амбулаторное обследование (если у него нет явных нарушений психики).

Таким образом, требование военкомата будет выполнено, а молодой человек избежит необходимости долговременного нахождения в условиях стационара ПНД.

В каких случаях призывника отправляют на обследование в ПНД

Специалисты военкомата проводят предварительный осмотр и опрос будущих солдат. Если юношу отправили на обследование от военкомата, это означает, что комиссия не смогла определить категорию годности.

Чаще всего причиной для направления служат:

• неадекватное поведение на первичном освидетельствовании;
• наличие сведений о диспансерном учете в ПНД в детском и подростковом возрасте;
• физические признаки (шрамы от порезов на предплечьях, татуировки);
• неудовлетворительные результаты психологического тестирования.

Обследование по направлению военкомата проводят специалисты государственных медучреждений по месту регистрации призывника.

Нередко члены врачебной комиссии пугают будущих солдат уголовным преследованием за нежелание отправляться в стационар.

Уголовная ответственность предусмотрена российским законодательством только в случаях уклонения от срочной службы. За отказ от дополнительных осмотров молодому человеку грозит административный штраф.

Порядок прохождения дополнительного обследования

Дополнительные медицинские исследования входят в комплекс мероприятий по установлению пригодности к армейской службе. Освидетельствование в медучреждении выполняется бесплатно.

Комиссия военкомата выдает призывнику направление, в котором указаны:

• фамилия, имя, отчество молодого человека;
• дата рождения;
• наименование и адрес медицинской организации;
• предварительный диагноз.

Кроме направления, призывник получает акт обследования от военкомата.

Общее психиатрическое обследование включает беседы со специалистами и прохождение многочисленных тестов. Перечень клинических исследований, которые необходимы для постановки диагноза, определяет лечащий врач. Объем и длительность процедур зависят от характера заболевания. Результаты наблюдений заносятся в специальный дневник.